|
|
Главная » 2010 » Февраль » 6 » Лев и Заяц.
|
Она всегда утверждала, что пышность тела, это самое большое достоинство, которым она гордилась и, собственно, поддерживала бутербродами и молочным шоколадом.
ну что сказать?? это мой любимый рассказ, наверное потому, что главная героиня с меня написана
-Ну как в меня можно влюбиться??? Вот как можно полюбить такое страшилище, типа того, что я вижу в зеркале? – задумчиво спрашивала сама себя Зойка, разглядывая своё отражение. – А с другой стороны – волосы красивые, глаза огромные, слепые правда, но зато в очках, кожа гладкая без морщинок, - и словно самой себе, показывая причину отсутствия морщин, намазала лицо увлажняющим кремом. Зойка стояла ранним утром в ванной возле зеркала и приводила себя в порядок. Это было ежеутренней процедурой. То есть утро начиналось с пробуждения от бешенного крика будильника и едкой самоиронии, которая следовала сразу же за парой горстей воды, умывающих лицо.
Чашка крепкого чая с бутербродом были частью особой диеты, которую Зойка тщательно соблюдала. Она всегда утверждала, что пышность тела, это самое большое достоинство, которым она гордилась и, собственно, поддерживала бутербродами и молочным шоколадом. В институт она ходила пешком по двум причинам: во-первых, на ходу она любила размышлять о том, хорошо ли подготовилась к лекциям, и во-вторых, полнота должна быть красивой и упругой, а для этого нужна физическая нагрузка.
Это утро было солнечно – весенним, не предвещающим ничего особенного и необычного. Заткнув уши наушниками и, приспособив флешку под лямкой лифчика, используя эту самую лямку, как поддерживающее устройство, Зойка шагала к институту. Она была абсолютно уверена в готовности к лекциям, поэтому просто предавалась тихой радости на шумных улицах. Приплясывая на ходу под любимые мелодии, она, как обычно, была влюблена во весь мир и в то, чем она жила на тот момент. Она добилась своего и поступила на режиссерский факультет кино-института и просто упивалась радостью от сбывшейся мечты. Сразу же став любимым студентом всех преподавателей, Зойка старалась, как могла - учила, зубрила, слушала во все уши всё, что говорили на лекциях. Она была самой старшей из учащихся, ей было почти тридцать в то время, как её сокурсникам было максимум по двадцать три. Её обожали все, и лекторы и студенты. Её безграничное обаяние, чувство юмора и самоирония, чуткое отношение к людям и умудрённость почти старушечья, никого не оставляли равнодушным. К ней приходили советоваться младшие друзья – они все были её друзьями, и всех она любила и была в курсе всех проблем, практически всех малолетних, амбициозных, и невероятно талантливых студентов. Студенты называли её по имени отчеству – Зоя Германовна, а лекторы, уважительно кланяясь, обращались к ней, не иначе, как Мадам Шварцберг. И Зойка с огромным удовольствием приседала в лёгком ответном реверансе. В этом было столько юмора и иронии, что равнодушных не оставалось.
-О, жидовка шагает, - вдруг, услышала Зойка впереди себя.
-Привет, мразь, хорошего дня! – брякнула она небрежно, проходя мимо того самого жидоненавистника.
-Когда же тут станет чисто? – презрительно и злобно прошипел ей вслед невероятно талантливый и, по Зойкиным словам, горько – красивый Герасим.
Его, действительно, звали Герасимом, Васильев Герасим Иванович. С таким именем, можно и побороться за чистоту русской земли. С первого дня Зойкиного обучения, её преследовала тень этого красивого ненавистника её персоны. Его жизни было всего двадцать два года, и протекала она комфортно и богато. Для Герасима не существовало компромиссов или того, что в народе называют «просто промолчать». Чувствуя себя хозяином жизни, он старался показать это всем и Зойке в частности. Зойка, вообще, была его главным орудием для самоутверждения, и он ненавидел её лютой ненавистью за то, что она делала всё, что бы его самоутверждение обратилось против него же. В это утро, когда Зойка назвала Герасима мразью тем тоном, которым мать зовёт своего ребёнка по имени, произошла очередная попытка утвердиться и очередной щелчок по носу за это. Онемев от Зойкиных способностей выставлять его на посмешище прилюдно, Герасим в очередной раз поклялся кровно отомстить. Зойка же, привыкшая к выходкам этого гадкого малолетки, тут же забыла о нём, она шла по вожделенным коридорам кино-института, того самого, о котором бредила и куда так яростно стремилась. Её, живущую дыханием этих стен, ни в коем разе не могли волновать такие мелочи как Васильев.
Лекции проходили, как обычно – весело, непринуждённо, интересно и до обнажённого нерва сладко. Сладко от мимолётных ощущений парения в сбывшихся мечтах и оправдавшихся надеждах. Лекцию по актёрскому мастерству решили провести вместе с актёрами-студентами. Преподаватель, Гектор Триантафилиди, будучи без ума от Зойки, как обычно, поздоровался со всей аудиторией и с Мадам Шварцберг отдельно.
-Приветствую и Вас, господин Гектор Ашотович, - ответствовала Зойка.
Аудитория разразилась весёлым смехом, но трость преподавателя, нетерпеливо постукивающая по полу, тут же водрузила почтительную тишину.
-Мадам Шварцберг, - раздался густой и невероятно приятный голос Триантафилиди, - как думаете, Вы готовы к зачёту?
-Нет, конечно, - отрезала Зойка.
-А как Вы собираетесь его сдавать?
-А как обычно.
-Зой, а ты помнишь, как всё начиналось? – неожиданно перешедший на фамильярное «ты» преподаватель, резко изменился в лице. Его глаза засветились так, что свет свечей при романтическом ужине, казался просто нелепым. Он смотрел на девушку с такой неповторимой нежностью, что притихли от изумления все.
-Конечно, дорогой, - Зойка встала со своего места, и на полном серьёзе направилась в сторону Гектора. – Это было полгода назад, ты был так прекрасен в лучах весеннего солнца. Я влюбилась в тебя с первого взгляда.
Зойка обняла Гектора за талию и прижалась щекой к его плечу. Гектор провёл рукой по её волосам:
-Я тоже тебя люблю, это навсегда, - он это, скорее, прошептал, чем сказал в голос. В его глазах было столько нежности и любви.
Они смотрели друг на друга с таким неизъяснимым обожанием, с ними происходило то, что обычно описывают как: «они были одни на всей земле». Неожиданно, они оба обернулись к аудитории, которая сидела так тихо, что было слышно, как на соседней улице переругиваются старушки, и никому в голову не пришло, что полгода назад была осень.
-Ну, вот, - сказал Гектор, обращаясь к той половине аудитории, где сидел актёрский факультет, - будущие актёры, берите пример с будущих режиссёров.
Зойка смущённо раскланялась, засмеялась и пошла на своё место. Уже оттуда, осведомившись о мнении Гектора об её готовности к экзаменам, она услышала его восторженный вздох и тихий рокот сокурсников.
По вечерам Зойка работала. Ей приходилось подрабатывать, что бы содержать квартиру, которую она снимала. А зарабатывала она тем, что убирала офисы по вечерам. На саму учёбу она заработала, ещё живя в Израиле, а вот с остальным надо было справляться на месте, как говорится, по мере поступления проблем. Работа была не сложной, Зойке повезло с этим просто невероятно. Пожилая женщина, у которой Зойка временно проживала, неожиданно предложила поработать, пока её дочка в декрете. Зойка согласилась, так как нужны были деньги. И чувствуя разницу между уборкой туалетов в больнице и протиранием пыли в офисах, она особо не раздумывала и согласилась. А потом выяснилось, что у этой самой беременной дочери Зойкиной квартиродательницы обнаружились проблемы со здоровьем, и Зойка стала обладателем хорошего рабочего места на неопределённый срок. Через пару месяцев она сняла квартиру и стала жить самостоятельно.
Возвращаясь поздним вечером домой после работы, и еле успев на последний автобус, Зойка, как обычно приплясывала под музыку. На своей остановке, она соскочила с подножки железного зверя, который тут же загудел удаляясь, и онемела. Трое напали на одного. Стычка была настолько короткой, что Зойка не поняла - она это видела, или это ей показалось. Тот на которого напали, упал ничком, нападавшие скрылись за поворотом и растворились в лабиринтах подворотен большого города. Зойку они, конечно, не заметили, и поэтому она осталась жива. На трясущихся ногах она подбежала к поверженному. Он громко охал и всхлипывал.
-Что с Вами? – задала Зойка самый идиотский вопрос в своей жизни.
-Устал, прилёг отдохнуть, - скорее выдохнул несчастный.
-Давайте, я вам скорую вызову?
-Не надо скорую, и милицию не надо.
-Но как же так? Вас же били?
-В том то и дело, что меня не били, меня чуть не убили. Странно, что промахнулись.
-Вот чего мне меньше всего хочется, так это очутиться героиней романов Донцовой, - Зойка задумчиво протянула руку молодому человеку.
-Терпеть не могу Донцову, - ответил тот, принимая помощь девушки.
Когда этот несчастный поднимался, он издал такой раздирающий душу всхлип, что Зойка покачнулась от неожиданности. Его рука была прижата к левому боку. Отстранив её, парень повернулся к свету фонаря, и Зойка увидела окровавленную ладонь. Её взгляд, ошарашенный до предела, скользнув туда, где секунду назад была рука потерпевшего, отметил багровевшее и увеличивавшееся кровавое пятно. Зойкин окружающий мир покачнулся, и, теряя равновесие вместе с сознанием, она медленно стала оседать на руку раненного, которого только что подняла с асфальта.
-Э! Мадам, мне сейчас не до флирта! Не нужно падать в обморок!
Как мог, он ущипнул её за спину, и вернул Зойкин мир на прежнее место.
-Слушай, давай в больничку. Ты теряешь много крови, - Зойка настаивала на своём.
-Не могу. Я должен быть убит до тех пор, пока не выясню, кто это сделал. А рана не глубокая, они рубанули по ремню.
Квартира, в которую Зойка привела потерпевшего незнакомца, достойна отдельного описания. Скромненькое, почти пустое помещение маленькой площади выглядело очень убого. Разбросанные по единственной комнате вещи, в частности женское бельё. На столе ноутбук и три чашки с недопитым чаем. На старом комоде и на столе, где не касаются локти обладателя этой берлоги, лежит толстый слой пыли. Постель не убрана и скомкана. Никаких намёков на занавесочки с рюшками, цветочки и всякие дурацкие мелочи, которые делают квартиру похожей на уютное жилище, в котором хозяйничает женщина. Эта убогость настолько бросалась в глаза и поражала своей неожиданностью, что уличный пострадавший невольно выдохнул:
-Боже, куда я попал?
-Я тут живу, - спокойно ответила Зойка, выкладывая на стол перекись и вату с бинтами, купленные по дороге в круглосуточной аптеке. – Давай лечиться.
-Слушай, ты хоть иногда убираешься там, где живёшь?
-Когда есть время, - невозмутимо ответила Зойка, поглощённая приготовлением дезинфицирующих тампонов, - Раздевайся?
-В смысле? – округлил от удивления глаза несчастный.
-Дезинфекцию нужно сделать, да и майку постирать не мешает. Не можешь же ты оставаться в грязной одежде.
Молодой человек робко и с неловкостью снял с себя майку и расстегнул ремень на джинсах, приспустив их чуть ниже на бёдрах. Зойка стала обрабатывать рану, которая оказалась на много ужаснее, чем описывал потерпевший.
-Цыц! – властно и спокойно произнесла она, вздрагивая от вида неожиданно резко дёрнувшегося живота, - я и так полуживая, ты мне ещё тут дёргаешься.
-Мне больно, - всхлипнул парень.
-А кому сейчас легко? – Зойка прилепила пластырем повязку к ране, - ну, вот, готово.
-Слушай, как ты можешь жить в такой дыре и в таком бардаке? Ты работаешь? – не унималась жертва ночных разборок.
-Значит так, - Зойка встала и уперлась руками в бока, - я тебя не спрашиваю, почему ты не хочешь ни в больницу, ни в милицию, это твоё личное дело. Я помогаю тебе исключительно из мягкосердечности и глубокого сострадания к ближнему. Поэтому, во-первых, ты будешь уважать мой бардак, а во-вторых, забудешь о том, что ты крутой мафиози, и будешь делать то, что я скажу. Пока ты находишься на моей территории, ты живёшь по моим законам. Уразумел?
-Уразумел, - от удивления и восхищения у парнишки отвисла челюсть.
-Очень хорошо, искупайся, только осторожно, что бы рану не намочить и дуй в холодильник, всё, что там найдёшь, всё твоё.
-А ты?
-А я на диете, да и некогда мне, кое-что ещё надо поделать в компе. Завтра уроков полно.
-Меня Львом зовут. – Неожиданно выпалил молодой человек.
-А меня зайцем, - тут же сориентировалась Зойка.
-Я серьёзно, - потупился Лев, - Груднов Лев Валерьевич.
-Шварцберг Зоя Германовна, - не без гордости отпарировала Зойка.
-Звучит колоритно, - улыбнулся Лев, - Ванная где?
-Ванная напротив, - задумчиво бросила Зойка, уже ушедшая мыслями в подготовку к завтрашнему дню.
Ошарашенный Лев, скорее, по инерции, поднял глаза на стену напротив, и действительно, обнаружил дверь, которую до сих пор не замечал. Ванная, совмещённая с санузлом, поразила его до самой глубины сознания. Первое впечатление брезгливости, с которым он вошёл в неопрятную квартиру, рассеялось моментально. Начищенные до блеска стены, старенькая, но очень аккуратная ванна просто сияла чистотой. Огромное количество банок, бутылок и коробок с предметами гигиены были расставлены на полочках и в шкафчике. Невольно заинтересовавшись, Лёва открыл баночку с кремом, стоящую на полочке перед зеркалом, и с удовольствием понюхал.
-Женщинка, однако, - упоённо промурлыкал он и включил кран с горячей водой.
-В холодильнике должна была оставаться ещё колбаса, - отрешённо бросила Зойка, сознание которой находилось в другом измерении.
-Спасибо, - Лев вздрогнул от неожиданности. Он не понимал, куда попал. Вошёл в ванную в штанах, разделся, встал под душ, а когда вышел из душа, штанов уже не было. Пришлось заворачиваться в полотенце. – Заяц, а где мои штаны?
Зойка как-то странно посмотрела на чашки, стоявшие возле ноута:
-Чашек уже четыре, значит, я вставала делать чай, а заодно кинула в стирку твоё барахло, и постелила для тебя постель на кровати. - Словно проверяя себя, она оглянулась себе за спину и увидела аккуратно застеленную постель, - ну, вот, я же говорила.
Лев стоял, как вкопанный. Это был уже третий шок за последний час. Поведение этой странной особы просто шокировало его.
Кухня представляла собой нечто среднее между ванной и жилой комнатой, то есть раковина и посуда чисто вымыты, а по углам лежит пыль. Не решаясь лишать хозяйку последних двух с половиной кусочков колбасы, кроме которых в холодильнике лежали два кусочка хлеба и бутылка минеральной воды, Лёва решил просто ограничиться чашкой чая. Он бы не отказался и от хорошего кофе, но в этом доме такового не обнаружилось. Кстати, сахара в этом доме тоже не предлагали, поэтому гость просто угостился кусочком молочного шоколада, которого было в избытке.
-Ты поел? – Спросила Зойка, оборачиваясь к вошедшему в комнату Льву.
-Да, попил чай с шоколадкой.
-Почему колбасу с хлебом не взял?
-Я тебе оставил, да и не голоден я.
-Ну, и ладушки, давай знакомиться.
-Заяц, мы уже знакомились.
-Лёва, ты не понял, расскажи, пожалуйста, у тебя родители есть?
-Есть. А что? – Лев напрягся.
-Ничего, я просто спросила, - Зойка неопределённо улыбнулась, словно сама себе. – Ложись, отдыхай, тебе силы нужны.
-А ты?
-А мне пока не до сна, сюжет пошёл. Я, наконец, поняла, как будет выглядеть посыльный, он будет похож на тебя. – Она с удовольствием повернула восхищённый мыслями взор к ноуту, - Споки ноки.
Лев не ответил, ему нечего было сказать. Он находился в состоянии ступора. Зойка оглянулась:
-Лёва, ложись спать.
-Ненавижу, когда меня называют Лёвой.
-Ненавижу, когда меня называют Зайцем.
Лев улыбнулся и добавил, словно в продолжение к сказанному:
-Но тебе можно всё.
-Споки ноки, - Зойка снова погрузилась в ноут и застучала по клавишам длинным маникюром.
Зойка влетела в здание института, как фурия. Она проспала и была не столько без макияжа, сколько напугана. На секунду прикрыв глаза, что бы они отдохнули от бессонной ночи, она тут же провалилась в сон. Встрепенувшись и осознав, что она проспала на добрых полтора часа и даже на автобусе не успеет к началу лекций, она рванула, как ненормальная. Уже в автобусе, она перевела дыхание и включила музыку, понимая, что раньше, чем автобус прибудет на место, она всё равно туда не попадёт, а значит можно расслабиться. Фурией, влетев в фойе, она аккуратно вписалась в мужчину, совершенно уверенная в том, что это колонна, и обернулась только тогда, когда услышала недоумённое: «извините».
-Извините, - повторил всё тот же мужской голос.
Зойка целую секунду приводила сознание в порядок. Она никак не могла себя убедить, что колонны не разговаривают, и выглядят несколько иначе. Наконец, она очухалась:
-Это Вы меня простите, я Вас чуть с ног не сбила. Просто я дико опаздываю.
-Я очень извиняюсь, но уделите мне, пожалуйста, полминуты и объясните, как пройти в деканат, - мужчина смутился.
-Момент, - Зойка собралась с мыслями и огляделась по сторонам, - думается, что деканат в том направлении. На дверях прочтёте, - она указала пальцем влево от себя.
-Спасибо, милая барышня.
-Всего доброго, сударь, хорошего вам дня. – И девушку, как ветром, сдуло.
-Мадам Шварцберг, на Марсе выключили свет и Вы застряли в лифте? – осведомился уважаемый педагог по истории кино, Виктор Михайлович Вишневский, когда Зойка ввалилась в аудиторию.
-Я так и знала, что это Ваших рук дело! – на полном серьёзе вскинулась она, - и ещё один вопрос, если не возражаете.
-Сколько угодно.
-Почему, когда я попросила зажечь звёзды, мне включили солнце?
Аудитория грянула смехом и тут же примолкла. Лекция продолжилась, и Зойка включила сто процентный слух и раскупорила все глубины и уголки сознания, что бы ничего не пропустить. Над её ухом прозвучал тихий мелодичный шёпот:
-Зойчик, пойдём сегодня Герасима смотреть? – это Ирма, умопомрачительная брюнетка, которая свела с ума всю мужскую половину киноиндустрии своей красотой. Её прибалтийский акцент приводил Зойку в экстаз. Не смотря на ошеломляющую внешность и наличие мозгов, Ирма была очень ранимой и, чуть наивнее, чем положено в двадцать лет.
-Конечно, пойдём, - отозвалась Зойка тоже шёпотом, - что играют? Претензию на Гамлета?
-Почему претензию? – растерялась Ирма.
-Потому что до самого Гамлета он дорастёт не скоро.
Ирма прыснула:
-Зойчик, ну ты и сказала, прямо как чувствовала.
-Ирмас, давай Вишневского послушаем.
А вечером были внутренние показы роликов и актёрские работы. Зойка опоздала немного, бегала покупать мобилу для Лёвы. Она не знала, останется он ещё у неё или уже исчез, но решила, что он, мобильник, ему пригодится. А если Лёва свалит до её прихода, то у неё, Зойки, будет новый аппарат, что тоже не очень плохо.
-Зойчик, что ты так долго? – щебетала Ирма.
-Я звездопад не пропустила?
-Не, сейчас будет его выпад.
-Ирмас, не выпад, а выход.
-Ну и хорошо, - шепнула Ирма, - выход. Какая разница?
-Я тебе потом объясню.
Зойка притихла. На сцену вышел Герасим. Она была без ума от этой бестии. Она его ненавидела при дневном и искусственном свете, но когда наступал полумрак и Герасим начинал говорить слова, которые странным образом гармонировали с манерами, поворотами головы и вообще мироощущением, она таяла. Это были не его слова, и не его манеры, и повороты головы были тоже чужими. Он перевоплощался. Он не играл, он проживал на сцене. Читая монолог Сашки-скрипача из «Гамбринуса» по Куприну, он доводил Зойку до слёз. Куда девалось жидоненавистничество? Откуда это понимание всех бед, которые довелось пережить еврейскому народу? Зойка рыдала. Она не умела скрывать эмоции. Она не верила, что Герасим может быть антисемитом. Она не верила, что на сцене вообще стоит Герасим. Увы, высказать ему она ничего не могла, потому что знала, что он будущий Бог, у которого будет, как минимум, один раб. Этим рабом будет Зойка. Она преклонялась перед его талантом, а он чихал на её преклонение. Он ненавидел её только потому, что она еврейка, и в то же время, сам сыграл еврея так, что ни у кого из присутствующих на тот момент в зале, не оставалось сомнений в том, что у него в семье есть предки древнего народа.
Войдя в свою квартиру, Зойка решила, что ошиблась дверью. Она понимала, что происходит что-то странное, но не могла понять что. Было уже поздно, она вернулась с работы, вошла в квартиру и обнаружила у стены, напротив входной двери, полочку на длинных ножках, на которой стоял кактус. Сегодня была очередь Зойки впадать в ступор. К ней на встречу вышел Лёва с сияющим лицом и ложкой в руке.
-Привет, Заяц, а я ужин приготовил.
-Что это? – Выдавила Зойка, указывая кивком головы на кактус.
-Это кактус.
-А что он тут делает?
-Я просто подумал, что в квартире, где хозяйничает женщина, должны быть цветы, а так как ты сильная женщина, то кактус в самый раз. – Лёва растерялся. Ему казалось, что он несёт полную ересь и Заяц может обидеться, но всё-таки закончил начатую мысль, - Вот.
-Лёва, ты любишь кактусы? – Зойка отчаянно прятала глаза, в которых прыгали смешинки.
-Ничего подобного, - вспылил Лев, - я просто увидел в витрине красивый цветок и решил сделать приятное.
Пришло время второго ступора.
-Что? – Зойка косела на глазах от возмущения, - ты выходил на улицу? Лев, ты в своём уме? Вчера, с пеной у рта ты не хотел в скорую, потому что должен выяснить, кто тебя заказал, а сегодня ты выкатываешься из квартиры и тем самым подставляешь меня! Это твоя благодарность за всё хорошее?
Всё существо, которое называлось объёмным словом Зойка, напряглось от негодования и возмущения.
-Заяц, не шуми, дай мне сказать.
-А если ты привёл с собой хвост? – Не унималась Мадам Шварцберг
-Заяц, нет никакого хвоста, неужели ты не можешь понять, что я аккуратненько, так, что бы никто не видел. В конце концов, жрать то что-то надо!? – он вскипел. – У тебя в холодильнике даже мыши не вешаются, им стыдно. Обмылок колбасы, один ломтик которого изящно надкусан.
Зойка заткнулась за неимением возражений, и вошла в свои пенаты. Наступил момент третьего ступора. Комната сияла!
-Лёва, - выдохнула Зойка, - тут Мамай прошёлся?
-Нет, это я с тряпочкой протанцевал пару па, а что?
-Ничего, просто если я сейчас не найду в твоём порядке, мои вещи, ты сядешь на свой кактус мягким местом.
-Не, я всё оставил на своих местах. Твои шмотки просто сложил сверху на комодике, сама разберёшь, что и куда сложить. Не могу же я в твоём белье копаться.
-Отчего же? – философски вопросила Заяц, - мою личную пыль, которая мне дорога как самый верный друг, ты же не постеснялся уничтожить.
Она брюзжала из вредности. На самом деле ей было очень приятно, что кто-то старается для неё. Это не было оскорблением её достоинства, мол, в грязи живёт, как бомжиха, нет, просто она ненавидела вытирать пыль. Вот и всё. Лёва же, до смерти напуганный её последней репликой о пыли – друге, начал оправдываться, что в ванной он ничего не трогал и в кухне тоже, за исключением той же пыли. А ещё он блины с творогом приготовил, что бы сделать Зойке приятное. Он был прощён и даже поцелован в щёку.
Умытая Зойка, в халате и с полотенцем на голове, сидела в компании Лёвы и поедала блины.
Категория: Новости |
Просмотров: 525 |
Добавил: itterispas
| Рейтинг: 0.0/0 |
|
|
